Остерегайтесь жалости
В нашей стране есть люди, у которых «не сложилось» по разным причинам: инвалид, спился, выгнали из дома, сирота, ударили по голове — отшибло память и так далее. Во всех подобных случаях эти люди оказываются на самом крайнем краешке жизни и не всегда понятно, как они находят в себе силы существовать дальше. Часто у них нет жилья, тёплой одежды и еды — и тогда возникает то самое унизительное чувство, когда приходится просить помощи у чужих людей. А мы, эти чужие люди, каждый раз оказываемся перед выбором — дать или не дать. И это только наш выбор, на который не может влиять никакой закон и ничья воля. Тут мы оказываемся наедине с собственным нутром, иначе — совестью, от которой зависит наше душевное равновесие, наш покой.
В моём маленьком городе таких людей, сидящих в оживлённых точках, сравнительно немного. Все они каждый день появляются на одних и тех же перекрёстках, их знают в лицо и уже давно воспринимают как часть городского пейзажа, элемент своего места. Кто-то, превозмогая похмелье, просит два рубля на хлеб, кто-то продаёт герань в горшочке с отколотой эмалью, кто-то залихватски играет на инструменте.
В крупных городах таких людей значительно больше, и в огромном потоке машин, сладкой кукурузы, мыслей, свежей прессы и спелых туркменских дынь совсем-совсем перестаёшь замечать эти лица и эти судьбы. Просто не хватает времени задумываться о них, начинаешь беречь собственные силы и стараешься не растрачиваться эмоциями. Переходишь как будто на режим экономии энергии. Иначе чувствуешь — сгоришь.
Это было в московском метро. Я стояла на платформе в ожидании поезда. Вокруг очень скоро образовалась толпа, среди которой взгляд остановился на человеке без ног. Первое, что я успела осмыслить, — он занимает очень мало места в пространстве. На треть меньше, чем обычные люди. Совсем не так, как пузаны в деловых костюмах или пустоголовые качки с бессмысленным взглядом, которые пыжатся и дуют грудь изо всех сил.
Мужчина передвигался на коленных сочленениях. Стопы и голени отсутствовали, он опирался на подобие костылей. Ноги чуть выше колена и дальше были обмотаны толстым слоем липкой ленты. Одет он был в форму воздушно-десантных войск: голубой берет, тельняшка, штаны цвета хаки и рюкзак на крепких плечах. Всплыли воспоминания девичьей юности о парнях из Афганистана, которых я никогда не видела в своей деревне, о надрывных дворовых песнях про армию и репортажах по телевизору про День ВДВ. Тогда это казалось романтичным. Вот и сейчас я поймала себя на мысли: передо мной — воин. Со своей, очень страшной, историей.
Внезапно в голове пронеслось: «ряженый?». Сразу стало стыдно. Воин же! Следом мыслями возникли ободранные цыганские вереницы с баянами и младенцами, беременные женщины с протянутой рукой в переходах, убогие попрошайки, снующие из вагона в вагон. Проще всего вызвать жалость через физическое, через то, что заметно сразу.
В это время подошёл поезд, и я оказалась аккурат между двумя вагонами так, что могла войти в любой из них. А дальше возник тот самый выбор, от которого зависело моё внутреннее равновесие. Прошло одно мгновение, но в нём сотряслась вся моя система ценностей, все те коренные жизненные установки, о которых в детстве часто говорил папа. Я совершенно осознанно дождалась, пока этот человек двинется в сторону вагона, для того, чтобы войти в другой. Что это было? Страх перед болью и страданием, который где-то под мозжечком, на уровне архетипа, сидит в голове большинства из нас? Неспособность к состраданию? Малодушие?
Но я всё пыталась сохранить в мыслях стихийно возникший благородный образ воина. Мне хотелось убедиться, что герой — настоящий, что с гордостью носит форму, что не сломился и нашёл в себе силы достойно жить дальше в государстве, где нет никакого дела до людей, которые гробили свои жизни в угоду неясным ценностям.
Я вошла в вагон метро. Это был старый вагон со сквозным окошком, через которое можно видеть, что происходит по соседству. Пристальным взглядом я старалась не потерять из виду воина за стеклом. До последнего думала и надеялась: вот он войдёт, остановится, доедет до своей станции и выйдет. Скрежет рельсов словно подрезал напряжённое ожидание. Перед глазами мелькали чьи-то плечи, профили и чемоданы. Беспокойно мигало освещение. Поезд набрал необходимую скорость. Пассажиры, наконец, расставились и приняли удобные позы. А он — пошёл. Вдоль вагона с протянутой рукой. Люди опускали глаза, словно не замечали его. Они делали свой выбор.
Не важно, кто он на самом деле, ряженый или герой. Существенно то, как мы сами относимся к чужому несчастью, насколько мы сами способны к состраданию и терпимы к другим людям, которые занимают так мало пространства, на целую треть меньше, чем остальные.
Фото Сергея Трапезина / Liberty. SU: бездомный Костя в своей палатке в Москве. Вечером он пошёл к магазину за продуктами, которые ежедневно выбрасывают. Обычно там можно найти «всё, что надо». Но в процессе поиска Костя обнаружил, что продукты пахнут хлоркой. Работники магазина стали поливать их, чтобы никому ничего не досталось.
+7-962-125-15-15
Я не знаю, как люди попали в такую ситуацию, наверняка у них что-то случилось в жизни. Хорошо было бы, чтобы в каждом городе были места для выдачи бесплатного питания для таких людей.
-Давайте – ответила я.
Принесла продукты домой, я не стала их выкладывать из пакета, а на другой день (была суббота), зайдя в кухню и проходя мимо детского кухонного стула, где лежал пакет с продуктами, почувствовала запах, похожий на запах дуста….
Этот запах исходил именно из пакета с купленными продуктами…….
Сейчас при вскрытии людей очень часто ставят диагност: тромбоз кишечника……
Моему супругу поставили именно такой же диагност…..
Очевидно, что никому до этого нет дела, так как мне ответили соответствующие органы, что с признаками диагноза отравления поступающих пациентов не было…..
Часто такой запах замечала при нарезании доковского хлеба.
Мы его сразу же выбрасывали.
А когда я об этом говорила в магазине, мне ответили: ни кто не жалуется, вы одна такая кто предъявляет такие претензии...
Не ужели люди не чувствуют этого запаха?????
Однажды, в метель я проходила по тротуару на повороте с улицы Морская на улицу Советская. Был январь 2015 года. Там в это время тоже стоял такой же запах, и обойти это место было практически не возможно…
А сколько людей прошло в этом месте и им пришлось дышать этим воздухом???
Это уже не церковь.
Они за всё берут деньги, поэтому и ездят на машинах и живут так: вам и не снилось…
"К нищим я всегда относился с почтением. Или, как минимум, с любопытством. Еще бы, ведь это люди совершенно не такие, как мы. Они игнорируют всяческие приличия. Ходят в рубище. Не служат. На общественное мнение — плюют.
Раньше я не всегда подавал им милостыню. Иной раз быстро проходил мимо. Одно дело—старый человек, инвалид. Однако чаще попадаются здоровые, нахальные и без малейших следов увечья. Говорят, они тайно строят дачи. И вообще неплохо зарабатывают своим ремеслом.
Раньше я не всегда им подавал. А теперь подаю. Всем без исключения.
На меня очень сильно подействовал рассказ Тараса Шевченко, записанный в его дневнике. Рассказ такой:
«Шел я в декабре по набережной. Навстречу босяк. Дай, говорит, алтын. Я поленился расстегивать свитку. Бог, отвечаю, подаст. Иду дальше, слышу — плеск воды. Возвращаюсь бегом. Оказывается, нищий мой в проруби утопился. Люди собрались, пристава зовут... С того дня, — заканчивает Шевченко, — я всегда подаю любому нищему. А вдруг, думаю, он решил измерить на мне предел человеческой жестокости...»".
годом становится всё больше, и пока само государство не
обратит на них внимание, ситуация будет только ухудшаться.